The Economist: РФ стремительно теряет шанс на мирную передачу власти

Выходные в разгар лета – это обычно тихое время в Москве. Те, кто не уехал в отпуск, отправились на дачи в деревню. Поэтому не удивительно, что власть России выбрала именно этот период, чтобы запретить оппозиционным политикам участвовать в выборах городской Думы, которые пройдут в сентябре.

Об этом пишет The Economist, добавляя, что реальное удивление вызвало то, что 20 июля 20 тысяч жителей Москвы собрались в центре города в знак протеста против наглой манипуляции, требуя регистрации их кандидатов и угрожая проведением еще большей акции 27 июля. Дух больших уличных акций неповиновения, которые всколыхнули Москву в 2011-2012 годах, снова заполнил воздух. Как и семь лет назад, один из оппозиционных политиков Алексей Навальный наэлектризировал толпу, скандировавшую: «Это наш город».

Масштаб протеста мог удивить Кремль. В конце концов, он и раньше исключал кандидатов на государственные должности из политической гонки. Навальному запретили участвовать в президентских выборах 2018 года, его партию не зарегистрировали для участия в выборах парламента. Кроме того, московская городская Дума – это декоративный орган. Он не контролирует большой бюджет столицы России и не имеет права назначать ключевых чиновников. До недавнего времени большинство жителей Москвы почти ничего не знали о нем.

«Протест был полностью творением правительства, и его значение выходит далеко за пределы московской Думы. Это сигнал о росте общественного недовольства (часто спрятанного за монопольной хваткой Кремля на рычагах власти) и радикализации российской политики», - говорится в статье.

После протестов 2011-2012 годов Кремль пытался задобрить московский средний класс, вливая деньги в построение модели современного города, дополненного велосипедными дорожками и супермаркетами. В то же время власть создавала препятствия для его политического представительства. Независимым кандидатам поставили условие собрать 3% голосов жителей Москвы, чтобы иметь право баллотироваться в городскую Думу. Это означает, что в каждом районе нужно собрать 4200-5500 подписей. В 2014 году этот барьер сработал и выключил оппозицию из избирательного процесса.

Но за пять лет после того произошли два изменения. Правящая партия «Единая Россия» стала настолько токсичной, что ни один проправительственный кандидат не хочет идти на выборы от ее имени. Зато такие претенденты притворяются «независимыми». А оппозиция не просто выжила, но и построила широкую сеть активности.

Результаты таких изменений стали очевидными в Москве на протяжении последнего месяца. В то время как предварительно одобренные властью кандидаты уже начали свою агитацию по молчаливому согласию избирательной комиссии, оппозиционеры смогли собрать необходимые для регистрации подписи. Хотя власть постоянно пыталась подавить их деятельность с помощью нападений на волонтеров. Но потом, когда нужные подписи были собраны, избирательная комиссия просто не признала их действительными.

«Мы имеем дело с одним из крупнейших случаев мошенничества в избирательной истории России», - сказал политолог Кирилл Рогов.

Мошенничество вылезло боком. Кремль таким образом мобилизовал 3% электората, который поддержал оппозиционных кандидатов.

«Я привык быть один. Они даже не признавали моё существование. И вот теперь они говорят, что 150 тысяч человек, которые подписались в поддержку независимых кандидатов, тоже не существуют. Наконец-то мы вместе», - сказал Навальный перед толпой.

24 июля власть признала его существование, в очередной раз бросив его за решетку на 30 дней и устроив обыски у независимых политиков. Столкнувшись с проблемой преемственности в 2024 году, Владимир Путин решил задушить в зародыше любой протест. Но эта усиленная агрессия говорит, что пространство для мирной передачи власти в России очень быстро сокращается.