Непомерная плата за бредовую идею Москвы как Третьего Рима
Более трехсот лет тому назад Москва захватила имперскую бациллу выдвинув себе бредовую идею Третьего Рима. Для этого московскому царю нужно было заручиться поддержкой греческой церкви, что предполагало привести богослужение в соответствии с греческими правилами, исправить богослужебные книги и, главное, вместо двуперстия ввести троеперстие. Также предполагалось, что идея Москвы как Третьего Рима стабилизирует внутриполитическую обстановку в стране. Ныне идея Москвы как Третьего Рима частично камуфлируется идеологемой «русского мирка» с теми же надеждами на укрепление как «духовных», так и организационных скреп и стремления руководить в православном мире. Но тогда вышло все наоборот, да и сегодня результат тот же.
Московия влезла в религиозный раскол. Проводить реформу взялся патриарх Никон – жестокий и деспотичный церковный диктатор. Ярым противником книжной богослужебной реформы стал протопоп Аввакум. Всех несогласных с нововведениями Никон объявил раскольниками и еретиками. Московия разделилась на две части – сторонники Никона и его противники - сторонники Аввакума. Вторые, под прессом государственного и церковного давления ушли в отдаленные места, дабы сохранить чистоту веры отцов и дедов. Ушли, самые стойкие душой и телом. Если их и там доставали, то они предпочитали самосожжение предательству истинной веры православной. Остались те, кто готов был покориться, приспособиться.
Московское государство всячески притесняло староверов, с них брали двойной подушный налог, но староверы стойко переносили все гонения. Они не пили вина, не курили, а усердно молились и умело трудились во благо своей общины и семьи. Старообрядцы не знали крепостничества и упадка нравов. Все самые удачные и честные московские купцы – выходцы из староверов. Это они устанавливали в России основы капитализма. Последний скит со староверами расселяли уже при советской власти в 1928 году. Кстати, советская власть, как и царская власть староверов не жаловала, ибо они от веры своей истинной не отрекались.
Сторонники Никона, наоборот, вскоре все стали рабами крепостными, работали спустя рукава, любили и любят шумные праздники с выпивками и курением табака. Это они после революции предали свою веру и своими же руками стали уничтожать храмы, иконы, книги и попов. Это их потомки, руководимые государством, составляют сегодня рабское большинство в России, бездумно исповедующее рашизм с его «русским мирком» и вечно страждущие жить за чужой счет.
То, что в России не укрепился классический цивилизованный и самодостаточный капитализм, есть прямая вина праправнуков сторонников Никона. Не подхвати Московия реакционную идею Москвы как Третьего Рима, была бы ныне Россия совсем иной, куда цивилизованней, деловитей и честнее, но главное – миролюбивей, ибо понятие греха у староверов очень рельефно и всеми осуждаемо. К примеру, ложь у староверов есть страшный грех, а слово купеческое дорого стоит и всегда держалось в чести.
Нынешняя Россия потому и тонет в болоте лжи и агрессии, что чувствует свое духовное несовершенство, свою греховность перед самой собой и миром, свою утрату былой духовной чистоты. Нынешнее руководство Московской православной церкви, как и его предшественники стоит на службе у агрессивного государства, вместо того, чтобы совершенствовать это государство. Напомним, что, начиная с Петра и до Николая Второго Московская православная церковь не имела патриарха (духовного руководящего авторитета), а руководилась государевым чиновником - Обер-прокурором. Вот бездуховные прокуроры ею и наруководили. Заглотив великодержавную идею, Московская православная церковь, по сути, перестала быть церковью как самоорганизующейся высоко духовной организацией. Она перешла на службу агрессивному государству и государям, всячески прикрывая их греховные деяния, при этом, не имея возможности, да и желания, на возражения. Московская православная церковь перестала быть совестью народа, а значит, утратила с ним глубинную духовную связь, погрязнув в грехах мирских. Так дорого Россия и ее церковь заплатили и продолжают платить за нереальную и опасную самим своим существованием идею Москвы как Третьего Рима.
